наслаждениях, что всегда
тяжело,
так
как
никогда,
ни
в
одной
области
человеческого благополучия нельзя без боли вынимать пустого билета лотереи.
§ 600
В детстве не имеют никакого понятия о неумолимости законов природы и
о
неизменной устойчивости
каждой
вещи в
ее существе: дитя
верит, что
даже
безжизненные
вещи будут
делать ему небольшие уступки - может быть, потому,
что
оно
сознает
свое
единство с природой,
может
быть,
потому,
что по
незнакомству
с
сущностью
мира
оно
считает
природу
дружелюбно
к
себе
расположенной. Так,
351
когда я был ребенком, меня застали
на том,
как я бросил свой башмак в
большой
сосуд
молока и затем горячо просил башмак
выскочить
оттуда.
И с
злобностью
животных
должно
познакомиться
дитя,
прежде
чем
оно
станет
остерегаться их. Но только
в результате зрелого опыта мы
начинаем понимать
непреклонность
человеческих
характеров,
в
силу
которой
ни
мольба,
ни
уговоры,
ни
указания
на
примеры, ни благодеяния не
могут
принудить
их
отказаться
от
своих свойств;
нет,
всякий должен
осуществить свой
образ
действий, свой образ мыслей и
способности с неизбежностью закона природы
и
должен оставаться всегда одним и тем же, что бы с ним ни предпринимали. Лишь
после того, как мы познаем это наглядно и глубоко, мы отказываемся от
своих
попыток переубедить
людей, изменить их и
переделать на
свой лад; а вместо
этого мы школим себя в том направлении
- как бы мириться с
ними, поскольку
мы
не
можем обойтись
без них,
и
как бы
удаляться
от них, поскольку мы
решительно не можем идти вместе с ними.
В самом
конце является у нас убеждение, что
даже по отношению к вещам
простого познания - хотя
последнее имеет во
всех одни
и те
же законы,
а
субъект познания,
собственно,
не
входит
в индивидуальность,
-
даже
по
отношению к ним, однако,
нельзя уверенно сказать,
чтобы
там
существовала
совершенно бесспорная передача знаний другим, чтобы там был способ убедить и
принудительно довести кого-нибудь до истины:
потому что, как говорил Бэкон,
intellectus
humanus
luminis
sicci
non
est:
sed
recipit
infusionem
e
voluntate et
affectibus: id quod general ad quod
vult scientias: quod enim
mavult
homo,
id
potius
credit.
Innumeris
modis,
iisque
interdum
imper-ceptibilibus,
affectus intellectum
imbuit et inficit [1]. (Org. nov.
L. I, 14).
1 Интеллекту человека не свойствен сухой свет, а он
насыщается волей и
аффектами, и вот в результате он дает такие знания, к каким влечет воля, ибо
чему человек отдает предпочтение,
тому он больше и верит. Аффект насыщает и
заражает интеллект в бесконечном количестве случаев,
причем они
иногда
не
поддаются учету (лат.).
352
§ 601
Именно потому, что
всякое счастие отрицательно, когда
мы
почувствуем
себя наконец вполне хорошо,
мы
совсем не замечаем этого как следует, а все
проходит
мимо нас только так,
легко и
чуть заметно,
пока оно не исчезнет
совсем и на смену ему
не явится то или другое лишение, которое мы чувствуем
уже положительно и которое ука-зует собою на исчезнувшее счастье; и тогда мы
замечаем,
что
мы
пропустили
случай
удержать
последнее,
и
к
лишению
присоединяется раскаяние.
§ 602
Собственно,
всякое
счастие,
которым
наслаждаешься, ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201