на
той же самой узкой основе
страданий
и радостей,
которая
присуща
и
животному, вырастает столь
высокое
и обширное
здание
человеческого счастия и несчастия, по отношению к которому его дух подвержен
таким
сильным
аффектам,
страстям
и
потрясениям,
что
отпечаток
их
в
неизгладимых чертах остается и
легко читается на физиономии человека; между
тем
как в
конце
концов и в
действительности все происходит
из-за тех же
самых вещей,
которые достаются
и
животному, и
притом
же
с
несравненно
меньшею
затратою
аффектов
и
мучений.
Но
вследствие
всего
этого
мера
страдания
в
человеке
увеличивается
гораздо
значительнее,
чем
мера
наслаждения, чему еще, в частности, весьма способствует
то
обстоятельство,
что
он
имеет действительное
понятие
о смерти,
тогда как животное только
инстинктивно ее
избегает, собственно ее
не понимая, а следовательно,
и не
имея
когда-либо
возможности
себе
ее представить,
как
человек,
который
постоянно
имеет
ее в перспективе.
Таким
образом,
хотя
только
немногие
животные умирают
естественною
смертью,
а
большинство живет
лишь столько
времени, сколько
необходимо для
распространения
Своего рода,
и
делается
потом,
если не раньше,
добычею
других животных, человек
же один дошел до
того,
что так называемая естественная
смерть
сделалась
в его
роде общим
правилом, подверженным, впрочем,
значительным
исключениям; тем не менее
в
силу
вышеприведенного основания животное остается все-таки в барыше.
Сверх
того, человек так же
редко достигает
истинной цели своей
жизни, как и эти
последние; противоестественность
его
образа
жизни вместе с напряжениями и
страстями и происходящее от всего этого вырождение расы
редко его допускают
до этого.
Животные
гораздо
больше,
чем
мы,
удовлетворяются
простым
существованием;
растения
-- вполне,
человек
--
по мере
своей
тупости.
Сообразно с этим, жизнь
животного заключает в себе менее страданий, а также
и менее радостей, чем человеческая,
и это прежде всего основывается на том,
что оно, с одной стороны, остается свободным
от
заботы и опасения вместе с
их
муками,
а
с
другой
--
лишено истинной надежды,
а следовательно, не
причастно мысленным предощущениям радостного
будущего
и сопровождающей
их
одушевительной
фантасмагории,
вызываемой
силою
воображения,
словом,
не
причастно главному
источнику как большинства, так
и самых величайших наших
радостей
и
наслаждений
с
обеих
сторон,
потому что
сознание
животного
ограничивается видимым,
созерцаемым,
а
следовательно,
только
настоящим.
Животное есть воплощенное настоящее, поэтому
оно
знает опасения и
надежду
только
по
отношению
к
очевидным,
имеющимся
в
настоящем
предметам,
следовательно, в
весьма узких пределах;
тогда как человек
имеет кругозор,
обнимающий всю
жизнь и
даже
выходящий за ее пределы.
Но вследствие этого
условия животные в известном смысле сравнительно с нами
действительно умнее
--
именно
в
смысле ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65