подобный
минотавр
может говорить так
по-человечески!
Но
стоит только
перейти от "ближайшего
знакомства" к еще
более
близкому,
и
тогда
"животность",
которую
сулила
его
физиономия,
обнаружится
великолепнейшим образом.
И так,
кто
одарен
физиогномическою
дальнозоркостью,
тот
должен непременно обращать надлежащее
внимание на ее
предсказания, предшествующие всякому ближайшему знакомству, а следовательно,
достоверные и неподдельные. Ибо лицо человека выражает прямо то, чтo он
е с
т
ь, и
если мы
ошибаемся, то не его
вина, а наша.
Напротив того,
слова
человека выказывают
только
то, что он
думает, чаще -- только то, чему
он
выучился,
или
же
просто
то,
чтo
он
выдает
за
свои
мысли.
К
этому
присоединяется еще
и то, что когда мы с ним говорим или слышим его разговор
с другими, то отвлекаемся
от
его физиономии, устраняя ее как субстрат, как
нечто уже данное, и обращаем внимание только на п а
т о г н о м и ч е с к у
ю
сторону,
на игру
его лица при
разговоре: а эту последнюю он направляет
таким образом, что она обращена к нам казовоюстороною.
Если же Сократ сказал некогда юноше, представленному ему для
испытания
его способностей:
"Говори, чтобы я мог тебя видеть"; то (принимая,
что
он
под
словом "видеть"
не
разумел
просто
"слышать")
он
был
прав
в
том
отношении, что черты и особенно глаза
человека
оживляются только во
время
речи
и
кладут
на
выражение
его
лица
отпечаток
духовных
средств
и
способностей
человека, чтo дает нам возможность
предварительно
определить
степень
и
направление его
умственного развития,-- чего собственно и хотел
Сократ
в
данном случае.
В
ином же
случае
следует принять
во внимание,
во-первых, что все только
что
сказанное
не
простирается
на нравственные
свойства человека, скрытые
глубже; а во-вторых, что
все приобретаемое нами
при разговоре с человеком о б ъ
е к т и в н о по более явственному развитию
выражения в чертах его лица, снова теряется с у б ъ е к т и в н о вследствие
личных
отношении,
которые
тотчас же
возникают
между
нами
и
привносят
незаметное очарование, которое мешает нам быть беспристрастными. Потому-то с
этой
точки зрения следовало
бы правильнее сказать: "Не говори, дабы я
мог
тебя видеть".
Ибо
чтобы
глубоко
и
ясно
охватить
физиономию
человека,
следует
наблюдать
его тогда, когда он садит одиноко, вполне
предоставленный самому
себе.
Всякое
общество
и
разговор
его
с
другим
уже
бросают
на
него
постороннее отражение
большею
частью
в
его
пользу,
проводя
его
путем
воздействия и реакции в деятельное состояние, чтo всегда возвышает человека.
Напротив того, одинокий в предоставленный самому себе, в кипении собственных
мыслей в ощущений -- только тут человек является в п о л н е с а м и м с о б
о ю. Тогда глубоко проницательный взгляд физиономиста может а общих чертах в
сразу схватить всю его сущность
Ибо
на его лице проходит основной тон всех
его мыслей и стремлений и запечатленarret irrevocable (непреложный приговор)
того, чем он и м е е т б ы т ь и чтo он только тогда вполне чувствует, когда
бывает наедине с самим собою.
Физиогномика
уже
по
одному
тому
составляет
главное
средство
для
распознания людей, что физиономия
в тесном смысле есть единственное, что не
поддается
их искусству притворства, так как для
этого
последнего доступна
только
п
а т
о
г
н о
м
и ч е
с к а
я, м и м и ч е с к
а я
сторона ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65