свойствам
индивидуума:глупые люди
двигаются
как
манекены,
у
умных
говорит каждый
сустав.
Но
гораздо
лучше,
чем
по
жестам
и
движениям,
духовные
качества
познаются
по
физиономии,
по
форме
и
величине
лба,
по
напряжению
и
подвижности
черт
лица, но
главное
--
по
глазам,
начиная
от
тусклых,
мутно-глядящих свиных глазок, до сверкающих,
искрометных глаз гения. Взгляд
ума, даже самого тонкого, отличается от взгляда гениальности тем, что первый
носит отпечаток служения воле,
второй --
свободен от этого. Поэтому весьма
вероятен следующий анекдот о Петрарке, рассказанный
Скуарцафики в биографии
поэта,
со
слов
его
современника
Джузеппе
Бривиуса.
Однажды
при дворе
Висконти, когда
в
числе
гостей находился
и
Петрарка,
Галеаццо Висконти
предложил своему сыну, тогда еще
мальчику, указать из числа
присутствующих
самого умного человека. Обведя внимательно всех глазами, мальчик, к великому
общему
изумлению всех присутствующих, взял за руку Петрарку и подвел
его к
отцу. Таким образом, природа отличает своих избранников такою яркою
печатью
достоинства, что
ее
замечают даже и
дети.
Поэтому
я советовал бы
своим
остроумным
землякам,
если
имопять
придет охота
какого-нибудь
дюжинного
человека
в течение 30 лет провозглашать
великим гением,
не выбирать
себе
любимца
с,
такою
физиономией трактирщика,
какую
имел
Гегель,
на
лице
которого самым разборчивым почерком было написано природою столь знакомое ей
название "дюжинная голова".
Иначе,
чем с умственными, обстоит
дело с нравственными качествами,
с
характером
человека:
разгадать его физиогномическим путем гораздо труднее,
потому что он, будучи метафизической природы,
лежит глубже и хотя находится
в связи с телосложением и
организмом, но не так
непосредственно, как ум, и
не
приурочен,
как этот
последний, к
какой-либо
определенной
части
или
системе тела.
К тому же еще,
тогда как всякий,
вполне довольствуясь своим
рассудком, охотно выставляет его напоказ и старается открыто заявить его при
всяком случае, нравственная сторона редко когда вполне свободно выставляется
наружу
и
даже
большею
частью
преднамеренно
маскируется,
в
чем
от
долговременной
практики можно дойти до отменного мастерства. Тем
не менее,
как
выше
замечено,
дурные
помыслы
и
недостойные
стремления постепенно
оставляют
свои следы
на
лице и в глазах. Вследствие
этого дело слагается
таким образом, что, подвергая какого-либо человека физиогномической
оценке,
мы
можем
зачастую
легко
поручиться,
что
он
никогда
не
произведет
бессмертного творения,
но
никак не
в
том, что
он
не
совершит великого
преступления.
Гл. XXVII. О ЖЕНЩИНАХ
"Sans les femmes le
commencement de notre vie serait prive de secours,
le milieu de plaisirs, et la
fin
de consolation"*. Этими немногими словами
Jouy, по-моему,
лучше выражена истинная похвала женщинам,
чем
в прекрасно
обдуманном
стихотворении
Шиллера
"Wurde
des
Frauen",
рассчитанном
на
антитезы и контрасты.
* Если бы не женщины,
то в первые
часы нашей жизни
мы были бы лишены
помощи, в середине -- удовольствий, а в конце -- утешения (фр.).
То же самое, но более патетично высказано Байроном в "Сарданапале".
The very first Of human life must spring from woman's breast,
Your first small words are taught you from her lips,
Your first tears quench'd by her, and your last sighs
Too often breathed out in a woman's hearing,
When men have shrunk from the ignoble care
Of watching the last hour of him who led them.
Т.е.
Начало Человеческой жизни возникает на груди женщины.
Вашим первым словам вы научились из ее уст.
Ваши первые слезы отерты ею, и ваш последний вздох
Слишком часто поражает ее слух,
Когда мужчины сторонятся от низкого труда ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65