почему
мы и
нуждаемся
в
совершенном преобразовании
нашего
разума
и
существа, т.е. в возрождении,
вослед которому
наступает искупление. Хотя
вина и
лежит в действовании, в
operari,
тем
не
менее
корень
вины
находится
в
наших
essentia
et
existencia**, потому что operari необходимо вытекает из последних, как я это
выяснил
в своем сочинении о свободе ноли.
Таким
образом, наш единственный
настоящий
грех --
это собственно
грех
первородный. Правда, наша
религия
гласит, что
этот
грех
возник лишь тогда, когда человек уже существовал, и
она для этого примышляет человеку,
per impossible***, некую свободную волю.
Но это -- миф. Сокровеннейшее
ядро и дух христианства
тожественны
с духом
брахманизма
и
буддизма:
все эти
религии
одинаково исповедуют,
что
род
человеческий совершает тяжкое прегрешение
уже самим своим бытием; но только
наша
религия, в противоположность этим двум
более древним
вероучениям, не
идет здесь прямой дорогой и грех полагает не в самом бытии, как в таковом, а
считает его источником некоего деяния первой человеческой четы. Такое учение
возможно
было
только
благодаря
фикции
liberi
arbitrii
indifferentiae{sup}286{/sup},
и
необходимо
было оно тольковвиду основного
еврейского
догмата, на почву которого
должно
было быть
пересажено данное
вероучение.
Так как,
поистине,
уже
самое возникновение человека является
актом его свободной воли и,
следовательно, тожественно с его грехопадением;
поэтому вместе с essentia и existentia** человека возник и первородный грех,
плодами которого являются все
другие
грехи, -- а между тем основной догмат
иудаизма
не допускал
подобного толкования, то Августин, в своих книгах "De
libero arbitrio"{sup}340{/sup},
писал, что человек
только в качестве Адама
до
грехопадения
был
невинен
иимел
свободную
волю,
но
затем
подпал
необходимости
греха. Закон,
o
????? в библейском
смысле
этого слова,
постоянно
требует, чтобы мы
изменяли свои
поступки,
между тем
как наше
существо должно оставаться неизменным. Но
так как
это
невозможно, то Павел и
говорит, что
никто
не нрав
перед
Законом: только
возрождение
во
Христе,
обусловливаемое
благодатью,
от которой возникает
новый
человек
и
совлекается
ветхий
(совершается
коренное
духовное
обновление), только
оно
может
перенести
нас из состояния
греховности
в
состояние свободы
и искупления. Таково христианское
учение по отношению
к
этике. Но, разумеется, еврейский
теизм, к которому оно было привито, должен
был
воспринять
совершенно
удивительные
восполнения,
для
того
чтобы
приспособиться к нему: при
этом легенда о грехопадении
представляла
собою
единственное
место, где
мог быть
привит
черенок древнеиндусского ствола.
Этой нелегко преодолимой трудности в понимании данного пункта именно
и надо
приписать
то,
что
христианская
мистерия
получила
такой
необычный
и
недоступный
для
обыкновенного
разума
вид,
который
затрудняет
дело
прозелитизма
и
вследствие
которого
пелагианизм,
как
впоследствии
--
современный
рационализм,
не
будучи
способен понять
их
глубокий
смысл,
возрастает против
них и
пытается
опровергнуть их своею
экзегезой, чем
и
христианство низводит опять к иудейству.
{sup}337{/sup} свободен от всякой вины (лат.). ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140