безобразную женщину, бывает тогда, когда при упомянутой выше точной гармонии
в
степени
половой
характерности
все
аномалии
этой
женщины
как
раз
противоположны
его
собственным,
т.е.
составляют
по
отношению
к
ним
корректив.
Та глубокая
серьезность, с которой мы испытующе
рассматриваем
каждую
часть женского тела и с которой женщины в свою очередь рассматривают мужчин;
та критическая разборчивость,
с
которой
мы оглядываем женщину, начинающую
нам
нравиться;
то
напряженное
внимание,
с
которым жених наблюдает свою
невесту; его осмотрительность и опасение, как бы не обмануться ни в одном ее
органе; то высокое значение, которое он приписывает всякому плюсу или минусу
в
наиболее
существенных органах ее, -- все это вполне отвечает серьезности
самой цели отношений, возникающих между данной
четою. Ибо над их ребенком в
течение
всей его жизни
будут
тяготеть изъяны
материнского
органа; если,
например, женщина хоть
несколько кривобока,
то она легко может взвалить на
плечи своего
сына горб, так это обстоит
и по отношению ко
всем
остальным
органам. Конечно,
весь
этот
трудный выбор
женщины производится
нами
не
сознательно, наоборот, всякий воображает, будто
он
действует исключительно
ради
собственного
наслаждения (которое в сущности
может здесь и не играть
никакой
роли). Однако, несмотря
на эту
бессознательность,
всякий
делает
именно
такой
выбор,
какой,
при
наличности
его
собственной
структуры,
соответствует интересам рода: сохранить тип этого рода
в
возможной чистоте
--
вот
что
является
здесь
тайною
задачей.
Индивид
действует
здесь
бессознательно для самого себя,
по поручению некоторого
высшего начала
--
рода: отсюда
та важность,
какую он придает вещам, к которым он, в качестве
индивида,
мог
бы
и даже
должен был бы
относиться равнодушно. Есть нечто
совершенно своеобразное в той глубокой, бессознательной серьезности, с какою
два
молодых
человека разного
пола
рассматривают
друг
друга при
первой
встрече,
в
тех
испытующих
и
проницательных
взглядах,
которыми
они
обмениваются,
в
том внимательном осмотре, которому они оба
подвергают все
черты
и
органы
друг друга.
Это
изучение и
испытание-- не что иное, как
размышление гения
рода
о том индивиде,
который
может родиться от
данной
четы, и о комбинациях его свойств. От
результатов этого размышления зависит
степень
того,
насколько молодые люди понравятся
друг
другу
и
насколько
сильно
будет их взаимное влечение.
Последнее,
достигнув уже
значительной
степени, может внезапно опять угаснуть, если откроется что-нибудь такое, что
раньше
оставалось незамеченным.
Таким образом, во
всех людях, способных к
деторождению,
гений
рода
размышляет
о
грядущем
поколении.
Созидание
последнего -- вот
та великая работа, которой неустанно занимается Купидон в
своих делах,
в своих мечтах и мыслях. Сравнительно с важностью его великого
дела, которое касается рода и всех грядущих
поколений, дела индивидов в
их
эфемерной совокупности
очень
мелки, и
поэтому Купидон
всегда
готов
без
дальней
думы принести
эти
индивиды
в жертву. Ибо он относится к ним, как
бессмертный к
смертным,
и
его
интересы
относятся
к их
интересам,
как
бесконечное к конечному. Итак, Купидон в сознании того, что он ведает заботы
гораздо высшего порядка, нежели те, которые касаются
только индивидуального
благополучия
и
горя, отдается им
с возвышенной невозмутимостью
-- в шуме
войны, в сутолоке практической ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140