{sup}338{/sup} "Величайшая вина человека в том, что он родился" (исп.).
* за действием следует бытие
{sup}339{/sup} окончательное освобождение (англ.).
** сущность и существование
*** через невозможное
{sup}286{/sup}безразличной свободы воли
{sup}340{/sup} "О свободной воле" (лат.).
Но оставим мифологический язык: покуда наша
воля остается прежней, наш
мир не
может быть
другим. Правда, все
хотят
найти спасение из
состояния
печали
и
смерти;
все
хотели
бы,
как
говорится,
достигнуть
вечного
блаженства, войти
в
царство
Божье,
--
но
войти хотят
они
туда
не на
собственных ногах: им хотелось, бы, чтобы
они были
перенесены
туда
самым
течением
природы.
Но это невозможно. Вот почему природа, хотя и никогда не
допустит нас упасть и обратиться в ничто, но не может нас никуда и привести,
кроме как в
ту
же
природу. А
как трудно существовать
в
качестве
части
природы, это на собственном опыте познает всякий из своей жизни и смерти..
Итак
на свое
бытие должны
мы смотреть, как
на
некое
блуждание, из
которого вернуться было бы спасением: такой характер оно
всецело и носит. В
этом смысле и понимает человеческое
бытие
древняя саманейская религия; так
же,
хотя
и
с
некоторыми
уклонениями,
понимает
его
и
настоящее,
первоначальное христианство; даже само иудейство содержит, по крайней мере в
легенде о грехопадении (этой его
"redeeming fature"{sup}341{/sup}), зародыш
такого взгляда. Только греческое язычество и
ислам совершенно оптимистичны:
вот почему в первом тенденция, противоположная оптимизму, должна была искать
себе выхода хотя бы в
трагедии; в
исламе
же,
который представляет
собою
самую новую
и самую
дурную
из всех
религий,
эта тенденция
выступила
в
качестве
суфизма,
--
прекрасное
явление,
по
своему
источнику
и
духу
безусловно
индусское и насчитывающее теперь уже больше тысячи лет. На самом
деле
нельзя указать другой
цели нашего
бытия,
кроме уразумения того, что
лучше бы нас совсем не было.
Это -- самая важная
из всех
истин, и надо ее
поэтому высказать, как ни противоречит она мировоззрению современной Европы;
ведь
представляет же
она во всей
немусульманской
Азии теперь, как и
три
тысячи лет назад, общепризнанную основную истину.
{sup}341{/sup} характеристике, требующей искупления (англ.).
Итак, рассматривая волю к жизни с общей и объективной точки зрения, мы,
согласно
сказанному,
должны
мыслить
ее,
как
объятую
некоторой
мечтой
(иллюзией).
Освободиться
от
этой
мечты,
т.е.
отвергнуть
все
данное
стремление
воли, --
это и
есть
то, что религии
называют самоотречением,
abnegatio sui
ipsius{sup}342{/sup}, ведь наше
истинное
я, это
--
воля к
жизни. Моральные добродетели, т.е.
справедливость и человеколюбие,
в своем
чистом виде, как я показал, вытекают из того, что
воля к жизни, прозревая в
principium individuationis, узнает
самое
себя во
всех
своих проявлениях;
таким
образом, эти добродетели представляют собою прежде всего признак, или
симптом
того,
что
проявляющаяся воля уже не
находится
всецело во власти
указанной
мечты,
а
стала
разрушать ее:
говоря метафорически,
воля
уже
расправляет здесь
свои крылья,
для
того чтобы
улететь от
этой
иллюзии.
Наоборот,
несправедливость,
злоба,
жестокость
служат
симптомами
противоположного
явления, т.е. глубочайшего
порабощения воли этой мечты. А
кроме
того, моральные добродетели представляют
средство,
споспешествующее
самоотрицанию
и,
следовательно,
отрицанию
воли
к
жизни.
Ибо
истинная
честность, ненарушимая справедливость, ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140