своей
осознанности.
На
этой стадии у нее появляются
сомнения и возникают
вопросы:
откуда,
для
чего
все
это и
оправданы ли
чем-нибудь все усилия и страдания ее жизни и стремлений? Le jeu vaut-il bien
la
chandelle?{sup}310{/sup}
Именно тогда воля в
человеке при свете ясного
сознания определяется в
утверждении или отрицании
жизни, хотя осознать это
отрицание она может обычно только в облике мифа. Поэтому у нас нет оснований
предполагать,
что где-либо может быть
достигнута еще более высокая степень
объективации воли -- уже здесь она достигает своей вершины.
{sup}309{/sup} порождающая природа (лат.).
{sup}310{/sup} Стоит ли игра сгоревшей свечки? (фр.)
XLVI. О ничтожестве и горестях жизни
* Эта глава
связана
с §§ 59-59 первого
тома.Ср. также главы 11 и
12
второго тома "Парерг".
От
ночи
бессознательности
пробудившись
к
жизни,
воля
видит
себя
индивидом в каком-то
бесконечном и
безграничном
мире, среди
бесчисленных
индивидов, которые
все к чему-то стремятся,
страдают,
блуждают; и как
бы
испуганная
тяжелым
сновидением,
спешит
она
назад
к
прежней
бессознательности. Но пока она не вернется
к ней, ее
желания беспредельны,
ее притязания неисчерпаемы,
и каждое удовлетворенное желание рождает новое.
Нет
в мире
такого
удовлетворения,
которое
могло бы
утишить
ее порывы,
положить конец
ее вожделениям и
заполнить
бездонную пропасть ее сердца. И
при этом обратите внимание
на то, в
чем обыкновенно
состоит для
человека
всякое
удовлетворение: по большей
части,
это
не
что
иное,
как скудное
поддержание самой жизни его, которую необходимо с неустанным трудом и вечной
заботой каждый день отвоевывать в борьбе с нуждою, а в перспективе виднеется
смерть. Все в
жизни
говорит
нам,
что
человеку суждено познать в
земном
счастии
нечто
обманчивое,
простую иллюзию. Для этого
глубоко
в сущности
вещей
лежат
задатки.
И
оттого
жизнь
большинства
людей
печальна
и
кратковременна.
Сравнительно
счастливые
люди
по большей части
счастливы
только на вид, или же
они, подобно
людям долговечным, представляют
редкое
исключение, для которого природа должна была оставить возможность, как некую
приманку. Жизнь рисуется нам как беспрерывный обман, и в малом, и в великом.
Если она дает обещания, она их не сдерживает или сдерживает только для того,
чтобы
показать, как
мало желательно было желанное.
Так
обманывает нас то
надежда,
то
ее исполнение. Если
жизнь что-нибудь дает, то лишь
для того,
чтобы отнять.
Очарование
дали
показывает
нам
райские
красоты,
но
они
исчезают,
подобно
оптической
иллюзии,
когда
мы
поддаемся их
соблазну.
Счастье, таким образом, всегда лежит в будущем или же в прошлом, а настоящее
подобно маленькому темному облаку, которое ветер гонит над озаренной солнцем
равниной: перед
ним
и
за
ним
все
светло,
только
оно
само
постоянно
отбрасывает от себя тень. Настоящее поэтому
никогда не удовлетворяет нас, а
будущее
ненадежно,
прошедшее
невозвратно.
Жизнь
с
ее
ежечасными,
ежедневными, еженедельными и
ежегодными, маленькими, большими невзгодами, с
ее обманутыми надеждами, с ее неудачами и разочарованиями -- эта жизнь носит
на себе такой
явный отпечаток неминуемого страдания, что трудно понять, как
можно этого не видеть, как можно поверить, будто жизнь
существует для того,
чтобы с благодарностью наслаждаться ею,
как
можно поверить, будто
человек
существует
для
того,
чтобы
быть
счастливым.
Нет,
это
беспрестанное
очарование и
разочарование, как и весь
характер жизни вообще, по-видимому,
скорее
рассчитаны
и
предназначены только
на
то, чтобы
пробудить
в нас
убеждение,
что нет ничего ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140