и,
значит, смертью
другого
(сына).
Здесь очень своеобразно выступает
единство
человеческого
рода и
его
греховности, между тем как для обычного созерцания кажется, что
это единство уничтожено временем.
245
Деторождение
- это хотение жизни
в
повышенной потенции:
собственную
нашу жизнь мы сами
искупаем смертью,
а то, как бы
в
квадрат возведенное,
хотение
жизни
должен
искупить
своей
жизнью и
смертью
какой-то
другой
индивидуум.
§ 351
Двойственность нашего
сознания
обнаруживается отчасти
практически
в
двойственности воли, у которой есть двоякого рода
высшее благо, причем одно
из них
нельзя свести на
другое, подчинить ему,
соединить с ним,
а
также
нельзя достичь одного, не отвергнув решительно и всецело другого. Отчасти же
двойственность сознания обнаруживается теоретически - в следующем.
Когда мы берем
исходным
пунктом
объект,
то
для нас первое и
самое
важное
-
материя: мы
не знаем иного
предмета
исследования, иной
высшей
мудрости, кроме той, что из материи произошли светила, химические
элементы,
разные
виды
минералов и,
в
особенности, организмы,
химическое
сродство
веществ
и полярность
-
вот главные данные, исходные точки
для
того ряда
причин и действий, с разрешением которого будет
найдена вся премудрость. Мы
при этом совершенно забываем, что все это - только наши представления, и что
быть причиной и действием означает нечто только для
нашего
рассудка, и что
сведение на его, рассудка,
законы
представляет
собою
такое объяснение, с
которым
в
свою очередь начинается новая проблема,
а именно
-
самые
эти
законы. Мы, таким образом, не замечаем, что всякое объяснение, как бы оно ни
было богато
выводами, если только
оно исходит
из
какого-нибудь
данного,
которое не
объясняется дальше, а
принимается как
факт (как в нашем случае
материя
или причина
и
действие)
и
по сю сторону
которого
держится все
объяснение, можно сравнить с деревянной птицей на шесте, которую произвольно
сделали целью своего стремления и на достижение которой затратили все, между
тем
как
она,
лишь
только
мы
ее достигаем, все
же
оказывается
только
деревянной птицей. Короче говоря,
условное
объяснение придает мне ума лишь
относительно.
246
С
этой точки зрения
для
нас не существует все то, что
не
заполняет
пространства,
что
не материя;
поэтому
не
существуют
и
Платоновы идеи,
единственные
формы
вещей. Как мне
кажется,
стоял
на
этой
точке зрения
Джордано
Бруно:
отсюда его усердие против
Платоновых
идей, его
старание
доказать и прославить бесконечность телесного мира, внутреннюю движущую силу
которой (майю Вед) он называет Богом.
Все сказанное до сих пор показывает одну сторону сознания, содержащуюся
в рассудке, чувственности и разуме, и притом,
поскольку она, как это больше
всего
и
подходит ей, рефлектирует, исходя из объекта. И вот
эта последняя
сторона
совершенно
уничтожается высшим сознанием,
как и
высшее
сознание
уничтожает
эту сторону.
С
привхождением
высшего сознания весь
этот
мир
исчезает, как
легкая утренняя греза,
как оптическая иллюзия; мы спрашиваем
только еще о смысле его, о Платоновых идеях, для выражения которых все время
и
все пространство вместе
с
их содержанием
были
только буквами,
грубым
материалом; и даже
идеи
в конце концов исчезают, когда сознание
отходит в
вечный
покой
и невозмутимое
блаженство, духовное солнце
Платона
(Госуд.
VII).
Теперь
становится ..далее 

Все страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201